Верните городу пивную

Как Одесса-мама обокрала Ростов-папу

     В необъятном море уличных, босяцких, блатных песен особое место занимает песня одесская. Нет, наверное, человека, который не слышал таких названий, как "С одесского кичмана", "Как-то по прошпекту с Манькой я гулял", "Шарабан", "Когда я был мальчишкой, носил я брюки клеш", "На Дерибасовской открылася пивная"... Стоп-стоп! Вот именно с этой последней и начинается история, которую мы хотели бы сегодня поведать.
     Но прежде чем перейти к "Дерибасовской", надо сказать пару слов и о других "одесски" песнях. Многие из них родились вовсе не в Одессе, а были заимствованы и перекроены на свой лад веселыми бардами и шансонье славного Черноморска (как назвали город Ильф и Петров в незабвенном "Золотом теленке"). Конечно, никто не будет оспаривать одесского происхождения истории про то, как:

Как-то по прошпекту
С Манькой я гулял.
Фонарик на полсвета
Дорожку освещал,

И шоб было весело
С нею нам идти,
В кабачок Мещерского
Решили мы зайти.

     Еще у Александра Куприна в романе "Яма" проститутка Катька сообщает: "Эту песню поют у нас на Молдаванке и на Пересыпи воры и хипесницы в трактирах". Вне подозрений и знаменитые "Бублички", сочиненные в середине 20-х годов одесским поэтом Яковом Ядовым по просьбе приятеля, куплетиста Григория Красавина на известную в те времена мелодию фокстрота. Но в остальном Одесса не стеснялась творчески перерабатывать песенки, которые ей нравились. Например, популярный "Шарабан". Помните:

Прощайте, други,
Я уезжаю.
Кому должна я,
Я всем прощаю.
Ах шарабан мой, американка,
А я девчонка, я шарлатанка!

     Никто уж и не помнит, что в основе одесского "Шарабана" лежит "Амурская партизанская", которую в гражданскую распевали дальневосточные красные партизаны, издеваясь над адмиралом Колчаком:

Шинель английский,
Мундир французский,
Табак японский,
Правитель омский.
Ах шарабан мой совсем разбился -
Зачем в Антанту да я влюбился?

     Да и утесовское "С одесского кичмана" тоже имеет к "маме" отдаленное отношение. Это - перепев каторжанского:

С вапнянского кичмана
Сбежали два уркана,
Сбежали два уркана на Одест...

     "Одест", "Одеста" - каторжанское произношение Одессы. Наконец, "Алеша, ша!", ставшее популярным в исполнении Аркадия Северного -

Алеша, ша! Держи на полтона ниже,
Брось арапа заправлять,
Не подсаживайся ближе,
Брось Одессу-маму вспоминать! - 

тоже на поверку оказалось песней гражданской войны, где речь идет не об Одессе, а о Петрограде ("Не подсаживайся ближе - Петрограда не видать!"). Но Ростов-папа легко мог бы простить ветреной супруге все эти шалости (сами, что ли, без греха?), если бы... Если бы мамаша заодно не облапошила и собственного муженька!
     Вот тут-то мы подходим к известной песне о пивной:

На Дерибасовской открылася пивная,
Там собиралася компания блатная,
Там были девочки - Маруся, Роза, Рая
И гвоздь Одессы - Степка-Шмаровоз...

     А знаете ли вы, что старые арестанты и уголовники до сих пор поют несколько иначе? Писатель Андрей Синявский (Абрам Терц) в очерке "Отечество. Блатная песня" приводит классическое начало: "На Багартьяновской открылася пивная...". Так же начинал песню в ранних концертах и Аркадий Северный. При этом объяснял: "Во время скитаний по свету мне пришлось слышать много вариантов этой популярной одесской песни. И что это за Багартьяновская улица? Бесполезно искать её в современной Одессе. Она растворилась в потоке новых названий...". От себя добавим: бесполезно искать такую улицу и в старой Одессе. А вот в Ростове Богатяновскую найти легко, тем более что там стоит знаменитая Богатяновская тюрьма - следственный изолятор №1. И старые "сидельцы" прекрасно знают, о какой конкретно пивной идет речь в песне. Например, Михаил Танич, бывший арестант ростовского СИЗО, стихотворение "Прогулочный дворик" предваряет эпиграфом "На Богатяновском открылася пивная" и пишет:

Был хлеб богатяновский горек,
совсем уж не хлеб, а припек,
но пайку в прогулочный дворик
таскал я с собою, как срок.

И мы по квадрату ходили,
а там, за колючей стеной,
сигналили автомобили
вблизи знаменитой пивной...

     Да-да, именно у Богатяновского централа, на перекрещении Сенной (ныне Горького) и Богатяновского переулка (ныне Кировский) находилась знаменитая пивнушка! Некоторые старожилы, называют и другое место: в сквере на пересечении нынешней улицы Суворова и Кировского. Здесь до революции находился храм, а в ходе антирелигиозной большевистской кампании культовые учреждения закрывались, и на их месте открывались пивные. Вот этот процесс якобы и отразила песня. Впрочем, всякого рода пивных на Богатяновке было, как мусора. И о какой именно идёт речь в блатном фольклоре, сегодня уже трудно сказать.
     О ростовском происхождении песни писал в автобиографическом романе "Блатной" и Михаил Дёмин, бывший вор в законе: "В каждом крупном городе страны имеется блатной район - своё "дно"...". Средоточием ростовского преступного мира является - с незапамятных времён - нахичеванское предместье, а также Богатьяновская улица. Улица это знаменитая! Издавна и прочно угнездились тут проститутки, мошенники, спекулянты. Тут находится подпольная биржа, чёрный рынок. И мало ли что ещё находится на экзотической этой улице! О ней сложено немало экзотических частушек и песен. "На Богатьяновской открылася пивная, - сообщается в одной из таких песен, - где собиралася компания блатная. Где были девочки Маруся, Рита, Рая. И с ними Костя, Костя-шмаровоз"...
     Но, может спросить читатель, как же так получилось, что ростовчане не сберегли песню и в ней не осталось ни малейшего намека на "папу"? Действительно, стыдно, граждане... Но насчет ростовских следов - тут уж прошу пардона! Так, Абрам Терц в очерке о блатной песне приводит классический куплет:

Держась за ручки, как за тухес своей Раи,
Наш Костя ехал по Садовой на трамвае.
За ним гналися тридцать ментов, три агента,
А с ними был ищейка - рыжий пёс.

     Разумеется, речь идёт именно о Ростове, на что указывает Садовая улица, и именно о старом Ростове, когда Садовая еще не была перекрещена в Энгельса и по ней ходили трамваи - №1 и №6. Один из них с Таганрогского (Буденновский) сворачивал на Большую Садовую и шел до железнодорожного вокзала. Самый урожайный маршрут для карманников!
     Ещё один штрих, показывающий, что песня родилась не в Одессе, а в Ростове. Помните куплет:

Две полудевочки, один роскошный мальчик,
Который ездил побираться в город Нальчик...

     Понятно, что из Ростова ездить в Нальчик легко и удобно, поскольку Нальчик под боком, на Кавказе. Из Одессы же отправляться на побирушки в Нальчик - проделывать длинный, неудобный кружной путь, за семь верст киселя хлебать. Далее. Дерибасовская - не та улица, где могло происходить действие песни. Это - улица фешенебельных кафе и ресторанов, а не босяцких пивнушек. А Богатяновская - традиционно босяцкий район, собиравший всякое отребье. Газета "Приазовский край" еще в 1905 году сообщала: "Группа жителей Богатянского поселения обратилась к полицмейстеру с коллективным заявлением о беспорядках, происходящих в последнее время на Богатянском спуске. Хулиганы среди бела дня нападают на прохожих, грабят и избивают их". Не изменилось положение дел и при Советской власти. Тот же Демин вспоминал: "Блатные компании собираются здесь во множестве! Для этой цели существует - помимо пивных - немало укромных мест; всякого рода ночлежки, потайные притоны и ямы...".
     Заодно уж - о времени возникновения песни. Поскольку Богатяновский переулок был переименован в Кировский уже после убийства Кирова, можно с уверенностью сказать, что песня родилась в конце 20-х - самом начале 30-х годов, то есть ещё до убийства Кирова 1 декабря 1934 года.
     А теперь, когда мы пригвоздили коварных одесситов к позорному столбу, хочется добавить еще одну интересную подробность. В песне идет речь о некоем "шмаровозе" (то есть сутенере, от уголовного "шмара" - женщина, проститутка), которого называют Костей, Степкой и некоторыми другими именами. Если восстанавливать историческую справедливость до конца, следует заметить, что прототипом песенного "шмаровоза" был реальный Васька-шмаровоз с Богатяновки, о котором ещё хранят память некоторые ростовские старожилы. Всякий раз, слушая Аркадия Северного, я недовольно морщусь при словах "На Дерибасовской открылася пивная...". Это уже рефлекс. Не успокаивает даже то, что сами ростовчане не совсем чисты: мелодию песни они в свое время стащили у южноамериканцев. Она поется на мотив "Аргентинского танго" композитора А. Виллольдо (1911). Думаю, такие мелочи - вполне простительны. Но неужели никто не воссоздаст, не воскресит из небытия классического текста "Богатяновской пивной"? Вслед за Станиславским восклицаю: "Не верю!" Не хочу верить...
     А пока классическим текстом считается вот этот.
НА ДЕРИБАСОВСКОЙ ОТКРЫЛАСЯ ПИВНАЯ

На Дерибасовской открылася пивная,
Там собиралася компания блатная,
Там были девочки - Маруся, Роза, Рая,
И гвоздь Одессы - Васька-шмаровоз.

Три полудевочки, один роскошный мальчик,
Который ездил побираться в город Нальчик
И возвращался на машине марки Форда,
И шил костюмы элегантней, чем у лорда.

Походкой ровною под коммивояжёра
Являлся каждый вечер фраер из надзора .
Махнув оркестру повелительно рукою,
Он говорил: "Одно свиное отбивное!"

Но вот вошла в пивную Роза-молдаванка,
Она была собой прелестна, как вакханка,
И с ней вошёл её всегдавишний попутчик
И спутник жизни Васька-шмаровоз.

Зашёл в пивную он с воздушным поцелуем
И предложил красотке Розе: "Потанцуем!
И фраерам всем, здесь сидящим, растолкуем,
Что есть у нас салонное танго".

Держась за тухес , как за ручку от трамвая,
Он повторял: "О моя Роза дорогая,
Я вас прошу, нет - я вас просто умоляю! -
Сплясать со мной прощальное танго".

Но тут Арончик пригласил её на танец,
Он был для нас почти что иностранец,
Он пригласил её галантерейно очень
И посмотрел на Шмаровоза между прочим.

Красотка Роза танцевать-таки с ним не хотела -
Она до этого достаточно вспотела.
Но улыбнулася в ответ красотка Роза -
И раскраснелась морда Васьки-шмаровоза.

Арону он сказал в изысканной манере:
"Я б вам советовал пришвартоваться к Вере,
Чтоб я в дальнейшем не обидел Вашу маму
И не испачкал кровью белую панаму".

Услышал реплику маркёр известный Моня,
Об чей хребет сломали кий в кафе "Фанкони",
Побочный сын мадам Олешкер тёти Песи -
Известной бандерши в красавице Одессе.

Он подошёл к нему  походкой пеликана,
Достал визитку из жилетного кармана
И так сказал, как говорят поэты:
"Я б Вам советовал беречь свои портреты".

Но наш Арончик был натурой очень пылкой:
Ударил Моню он по кумполу бутылкой,
Официанту засадил он в тухес вилкой -
И началось салонное танго!

На Аргентину это было непохоже -
Вдвоём с приятелем мы получили тоже,
И из пивной двоих нас выкинули разом:
С огромной шишкою и с фонарём под глазом.

И вот когда мы все лежали на панели,
Арончик всё ж таки  дополз до Розанели,
И он шепнул ей, весь от страсти пламенея:
"Ах, Роза, или вы не будете моею?!

Я увезу тебя в тот город Тум-Батуми,
Ты будешь кушать там кишмиш с рахат-лукуми,
И, как цыплёнка, с шиком я тебя одену,
Захочешь спать - я сам  тебя раздену!

Я, как собака, буду беречь твоё тело,
Шоб даже кошка на тебя смотреть не смела.
А чтоб к не липла ни одна к тебе зараза,
Я буду в баню в год водить тебя два раза.

Я всё отдам тебе, все прелести за это,
А то ты ходишь, извините, без браслета,
Без комбинэ, без фильдекоксовых чулочек
И как я только что заметил, без порточек".

Вот так накрылася фартовая пивная,
Где собиралася компания блатная,
Сгорели девочки - Маруся, Роза, Рая
И с ними вместе - Вася шмаровоз.

Автор: Жиганец Ф.